Прежде считалось, что чертовщина на картинах призвана всего лишь забавлять зрителей, современные искусствоведы пришли к выводу, что в творчестве Босха заключён куда более глубокий смысл...

Обнаженная девушка с игральной костью на голове, отрубленная кисть с кубиком на пальцах, перевернутый карточный стол, беременный демон, судя по всему, предлагающий партию в нарды. Смысл этого фрагмента очевиден: грешникам, предававшимся такому пороку как азартные игры, придется в День Страшного Суда буквально бросить кости.

Демон пьянства, цвета мертвенно-бледной кожи, телом из сухого дерева и яичной скорлупы – символ смерти и греха. Ноги «обуты» в лодки, его штормит и покачивает. На шляпе волынка, а над таверной в полом яйце вывеска с ней же.

Дьявол, пожирающий души грешников. Восседая на «позорном стуле», он испражняется ими в адскую выгребную яму. На голове у Дьявола — горшок, символ безверия. Кувшины на ногах призваны подчеркнуть хромоту, которой Дьявол обзавелся вследствие низвержения с небес.

Эрготизм – бушующий во времена Босха недуг был похлеще чумы. Человек, съедавший заражённый грибком хлеб, испытывал нестерпимое жжение кожи. Затем его кожа покрывалась язвами, чернела из-за нарушения кровообращения. Если начиналась гангрена, конечности ампутировали.

«Похоть — это музыка плоти». К музыке было принято относится как к легкомысленному развлечению, предваряющему любовные утехи. Полифоническую музыку считали греховным проявлением, а ее исполнение в церкви — изощренной формой ереси.